Чужая кровь - Страница 43

Двухэтажное строение наверняка забыло свои лучшие времена: все, от рассохшейся и цепляющейся за пол двери и до низкого закопченного потолка выглядело так, будто доживало последние дни. Поморщившись, я протерла мокрой ладонью показавшуюся мне самой чистой лавку, стоящую неподалеку от погасшего очага, и, сев, поманила к себе заросшее бородой по самые глаза создание, которое восседало за стойкой. Ольгерд и Шакра садиться не стали. Не дожидаясь, пока бородач выйдет из-за стойки, брат, видимо, представив себе, какие тут комнаты, все-таки поинтересовался:

– Есть свободные комнаты? Желательно две.

– Да, господин! – кланяясь до самого пола, залебезил мужичок. – Позволите проводить?

– Веди… Шакра! Останься с Беатой, я схожу один…

Коррина не было минут пять. За это время с меня и с нашего проводника на пол натекла здоровенная лужа, а прибежавшая откуда-то с кухни мордастая и на редкость бесформенная девка успела развести огонь. Увидев лицо появившегося на лестнице Ольгерда, я все поняла сразу: комнаты не отвечали стандартам пятизвездочного отеля.

В общем, так оно и оказалось – в лучшей из трех имеющихся на постоялом дворе комнат потолок протекал всего в четырех местах. Окна не было вообще. Вернее, когда-то было, но сейчас на его месте красовалась изрезанная надписями типа «Здесь был…» доска. Из-под которой дуло. Кровать оказалась одна, персоны на три. Причем в ширину больше, чем в длину. Представив себе троих жирных гномов, на которых она была рассчитана, я криво ухмыльнулась и, выставив из комнаты подобострастно улыбающегося хозяина, быстро скинула с себя одежду. И аккуратно положила ее на кривоногий столик, почему-то стоящий рядом с дверью.

В принципе, в комнате было не холодно, поэтому, подумав, я, просушив волосы Ольгердовой сменной рубашкой, натянула на себя свою, влезла в сапоги, нацепила перевязь с мечами и в таком виде вышла в коридор. Видимо, зря: и Шакра, и бородач, увидев меня в коротеньком балахоне, едва скрывающим ноги до середины бедра, чуть не захлебнулись слюной. Хозяин так вообще не сводил взгляда с моей груди, распирающей тонкую ткань, и мне даже пришлось нахмуриться, чтобы заставить этого хама заняться делом…

Эмоции обоих мужчин слегка остудило появление брата: поняв, что одеть промокшую рубашку он не сможет, Ольгерд не стал особенно задуряться, и выбрался на обед в одних штанах. Одного взгляда на фигуру Коррина оказалось достаточно и тому, и другому: мужчины тут же очень заинтересовались огнем в очаге, и я смогла слегка расслабиться.

Еда оказалась тоже не ах – жареное мясо, мясной пирог и сыр. Местное вино отдавало таким «ароматом», что пробовать его не захотелось даже не избалованному земными винами Шакру: как и мы, он мрачно пил воду и жевал слегка пережаренное мясо…

…Дождь стих поздно вечером, когда пускаться в путь уже не было смысла. Поэтому, поужинав без всякой души, мы разбрелись по комнатам и занялись приготовлениями ко сну. Вернее, ко сну готовилась только я, свернувшись калачиком на своей половине кровати, а Ольгерд упорно оттачивал комплекс, который придумал еще в Академии Ронтара.

Последовательность движений и ударов, которую из всей нашей компании могли нормально повторить только Дед, Эрик и я. Угги и Нейлону не хватало пластики. Арти – силы. А пройти весь, да еще и в джуше, умудрялся только мой брат. Правда, периодически скидывал темп, чтобы не косячить. После восьмого по счету прохода, когда у меня зарябило в глазах, он наконец успокоился и принялся за растяжку. Поняв, что можно отрубаться, я показала брату язык и закрыла глаза…

…Уйти в джуше во сне мне раньше не удавалось: провалившаяся подо мной кровать оказала мне очень серьезную услугу. «Медленно» падая куда-то в темноту, я вдруг почувствовала, как руки брата с силой отбрасывают меня от себя и здорово шваркнулась спиной о стенку. Но на пол приземлилась все-таки на четвереньки, умудрившись не удариться ни лицом, ни грудью, ни коленями. И тут же метнулась в сторону, под ноги дернувшемуся ко мне мужчине.

Моток веревки в его руках намекал на мое будущее, и я слегка вышла из себя – с переката врезала ему кулаком в пах, а потом добавила пальцами в горло согнувшемуся от дикой боли похитителю. Дикий крик за его спиной заставил меня кинуть взгляд в сторону места, где должен был находиться Ольгерд. Картина, которую я увидела, заставила меня содрогнуться: прямо под местом, где спал Ольгерд, остриями вверх были закреплены два коротких копья с похожими на лезвия ножей отточенными наконечниками! Если бы не тот самый толчок брата, сообразившего оттолкнуться от меня, у него не было бы шансов…

Поэтому его реакцию на такое пробуждение я поняла и простила: первый же мужик, до которого он дотянулся, уже трепыхался, насаженный на ближайшее к Ольгерду копье, а два других, не успевая реагировать на движения моего озверевшего брата, испуганно пятились в сторону узкой двери, видимо, ведущей на задний двор таверны. Дать уйти этим уродам в планы Ольгерда не входило: проскользнув между впустую полосующими воздух топорами, он проломил гортань одному, а затем и второму мужичку…

Хозяина постоялого двора, забившегося в угол где-то сзади меня, лично я заметить не смогла. Зато Ольгерд мимо не прошел: подойдя к трясущемуся, как осиновый лист, бородачу, он весело ухмыльнулся и поинтересовался:

– Интересно, а каково тебе будет почувствовать эти колышки на собственной заднице? Видишь, один из них до пятницы совершенно свободен…

– Не надо! Меня заставили! – дурным голосом взвыл мужичок, но это ему не помогло: через пару мгновений он уже изображал из себя экспонат гербария… Или как там правильно называется коллекция бабочек?